Нарушение пищевого поведения как специфическая стратегия совладания со стрессовыми ситуациями в современных исследованиях, Привалова А.А.

Аннотация.Проанализирован феномен нарушений пищевого поведения и механизмы копинг-стратегий. Нарушение пищевого поведения можем рассматриваться в качестве самостоятельной копинг-стратегии.

Ключевые слова: нарушение пищевого поведения (НПП), копинг-стратегии, специфические/неспецифические копинги, эмоциогенное пищевое поведение, избегание, самоконтроль.

Под пищевым поведением понимают ценностное отношение к пище и ее приему, особенности питания в обычных условиях и в ситуациях стресса, поведение, ориентированное на образ собственного тела, и деятельность по формированию этого образа. Пищевое поведение включает в себя установки, привычки и эмоции, касающиеся еды, которые индивидуальны для каждого человека, привычные формы поведения [7].

В справочнике по диагностике и систематике психических расстройств Американской психиатрической ассоциации (DSM-IV) описывается три вида нарушений пищевого поведения: нервную анорексию, нервную булимию и неуточненные расстройства пищевого поведения по типу переедания (компульсивное переедание).

Особое внимание современных исследователей привлекают вопросы нарушений пищевого поведения с таким феноменом как копинг-стратегии или «совладающее поведение».

Понимание термина «совладающее поведение» в традиционной отечественной психологии связано связано с целенаправленным социальным поведением, которое позволяет субъекту справиться со стрессовыми ситуациями при помощи стратегий, адекватных личностным особенностям и ситуации [6; 8].

Формы нарушенного пищевого поведения, например, ограничительное пищевое поведение, переедание и очищение могут рассматриваться в качестве специфических копинг-стратегий. С одной стороны, физические упражнения могут рассматриваться в качестве эффективной и полезной стратегии по улучшению физического здоровья, а соблюдение диеты выступать в качестве профилактической меры борьбы с лишним весом. С другой стороны, подростки (чаще девушки, страдающие нарушениями пищевого поведения) прибегают к описанным формам поведения для того, чтобы управлять собственными эмоциями, а не с целью разрешения конкретной проблемы [3].

Существуют возрастные особенности использования копинг-стратегий для преодоления стрессовых ситуаций: подростковый возраст характеризуется выраженным стремлением к эмоциональному разрешению жизненных ситуаций.

Часто символические функции пищевого поведения начинают доминировать над первичными биологическими потребностями, в результате чего поведение теряет свое адаптивное предназначение, и тогда говорят о нарушениях пищевого поведения. К примеру, люди нередко используют еду и контроль над ее употреблением в качестве замещения эмоций и чувств, с которыми они не могут справиться адекватным образом. Описанные случаи характерны для людей с эмоциогенным пищевым поведением, при котором стимулом к приему пищи служит не голод, а эмоциональный дискомфорт (человек ест потому, что он подавлен, раздражен и т.д.) [9].

Таким образом, нарушенное пищевое поведение может рассматриваться в качестве самостоятельной копинг-стратегии, специфической для данного расстройства [10]. Например, Fairnburn полагает, что переедание при нервной булимии выступает в качестве механизма совладания с негативными переживаниями, а Meyer показал, что негативные эмоции ускоряют и запускают процессы компульсивного переедания, действуя по принципу порочного круга [1].

С другой стороны, нарушения пищевого поведения связаны с использованием неадаптивных стратегий совладания со стрессовыми ситуациями (неспецифические копинги).

Японские исследователи, к примеру, обнаружили, что пациентки с нервной анорексией и нервной булимией часто прибегают к эмоциональному копингу и редко используют копинг, направленный на конструктивное разрешение проблемной ситуации [4].

В другом исследовании было показано, что девушки, страдающие в прошлом нарушениями пищевого поведения или имеющие их в настоящий момент, реже используют конструктивные копинги (конфронтационный копинг, поиск социальной поддержки и др.) по сравнению с контрольной группой испытуемых [4].

Brytek-Matera A. и Schiltz L. провели сравнительный анализ особенностей использования копинг-стратегий на клинической выборке женщин с нарушениями пищевого поведения и в контрольной группе условно здоровых женщин. Были получены положительные связи между НПП и злоупотреблением психоактивными веществами, замещением удовольствия, избеганием и агрессией; а также отрицательные связи с такими стратегиями совладания со стрессом, как: планирование, релаксация, поиск поддержки, принятие [10].

Denisoff E. изучала связь между копинг-стратегиями и предубеждениями в отношении веса в неклинической популяции молодых женщин. Автор исследования обнаружила, что копинг, ориентированный на разрешение проблемы, в меньшей степени связан с тревогами в отношении веса по сравнению с эмоционально ориентированным копингом [4].

Интересными на наш взгляд выступают результаты исследования особенностей совладания со стрессовыми ситуациями у девушек с возможным риском нарушений пищевого поведения, проведенные М.Ю. Дурневой и Т.А. Мешковой. В исследовании приняли участие девушки 12–24 лет, учащиеся школ и студентки вузов города Москвы.

В проведенном исследовании было обнаружено, что избегание, самоконтроль и принятие ответственности связаны с риском формирования нарушенного пищевого поведения.

Стратегия самоконтроля связана с попыткой преодоления проблемной ситуации при помощи целенаправленного подавления или сдерживания эмоций, что приводит к минимизации их влияния на оценку ситуации и дальнейшее ее разрешение [2]. Авторы полагают, что самоконтроль является разновидностью эмоционально ориентированного копинга.

Полученные результаты согласуются с зарубежными работами, в которых было показано, что риск формирования нарушений пищевого поведения среди девочек подросткового, юношеского возраста и пациенток с НПП тесно связан с избегающим и эмоциональным копингами, а также с низким уровнем использования копинга, направленного на разрешение проблемных ситуаций [4, 6].

В исследовании Ghaderi A., посвященном изучению факторов риска формирования НПП среди женщин в возрасте 18–32 лет, было обнаружено, что избегающая копинг-стратегия выступает в качестве предиктора развития пищевых расстройств [4].

Fitzsimmons E. a. Bardone-Cone A. обнаружили, что эмоциональный копинг является звеном, опосредующим связь тревожных расстройств и нарушений пищевого поведения у девушек. То есть, подростки с нарушениями пищевого поведения используют симптомы нарушенного пищевого поведения в качестве способа совладания с собственными тревогами (эпизоды переедания помогают им справиться с негативными эмоциями, а ограничительное пищевое поведение возвращает утраченное чувство контроля над ситуацией) [5].

Bittinger J. и. Smith J. исследовали особенности совладания со стрессовыми ситуациями в неклинической популяции и нашли, что группа девушек с высоким баллом по тесту пищевых установок субъективно оценивает предложенные экспериментальные ситуации как более стрессовые по сравнению с группой девушек с низким баллом по EAT-26. Авторы исследования полагают, что неадаптивные копинги повышают восприимчивость к стрессовым ситуациям, связанным с образом тела и едой. В нескольких работах была выявлена связь между психологическим дистрессом (восприимчивостью стрессовых ситуаций) и симптомами нарушенного пищевого поведения среди молодых женщин [4].

В исследованиях Дурновой М.Ю. и Мешковой Т.А. также было обнаружено, что девушки группы риска в соответствии с принятыми критериями относительно умеренно используют стратегии избегания, самоконтроля и принятия ответственности. Это может объясняться тем фактом, что наряду с данными стратегиями совладания существуют и другие способы преодоления стрессовых ситуаций – специфические копинги, связанные с едой.

Кроме того, девушки, ограничивающие себя в еде, часто испытывают чувство вины и тревогу в отношении «запрещенных» продуктов, например, сладостей и углеводов [4], что может приводить к стрессу, связанному со страхом прибавить в весе. Чтобы справиться с ним, девушки группы риска часто используют замещающие формы активности, являющиеся неадаптивными (замещают еду курением, алкоголем и др.).

Heatherton T.F. a. Baumeister R.F. полагают, что пищевое поведение само по себе может выступать в качестве механизма совладания со стрессовыми ситуациями [4]. Например, подростки с риском нарушений пищевого поведения часто используют еду для успокоения, снятия напряжения или поднятия настроения. Таким образом, их пищевое поведение может рассматриваться в качестве специфической копинг-стратегии.

Литература

1. Бастиаанс Я. Вклад психоанализа в психосоматическую медицину // Журнал практической психологии и психоанализа. - 2010. -№  3.– С. 34–46.
2. Вассерман Л.И., Иовлев Б.В., Исаева Е.Р., Трифонова Е.А., Щелкова О.Ю., Новожилова М.Ю., Вукс А.Я. Методика для психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями. Пособие для врачей и медицинских психологов. – СПб, 2009. – 38 с.
3. Дурнева М. Ю. Формирование отношения к телу и пищевого поведения у девушек подросткового и юношеского возраста: дисс... канд. псих, наук - М., 2014. - 172 с. 
4. Дурнева М.Ю., Мешкова Т.А. Особенности использования копинг-стратегий у девушек с риском формирования нарушений пищевого поведения // Теоретическая и экспериментальная психология. - 2014. - Т.7 № 4. - С. 40-49.
5. Ильчик О.А. Межличностное взаимодействие в родительских и прародительских семьях девушек с нарушениями пищевого поведения: Автореферат дисс... канд. псих, наук. – Минск: Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка, 2015. - 25 с.
6. Келина М.Ю. Нарушения пищевого поведения и копинг-стратегии // Психология совладающего поведения: материалы II международной научно-практической конференции, 2010. – Т. 1. – С. 85–87.
7. Келина М.Ю. Социокультурные факторы формирования неудовлетворенности телом и нарушений пищевого поведения / М.Ю. Келина // Вестник МГЛУ. – 2012. – № 7 (640). – С. 158–165.
8. Литвинова А.В., Бугрова В.В. Защитно-преодолевающее поведение девиантных подростков  // Сборник материалов Всероссийского симпозиума психологов. Под общей редакцией Д.В. Сочивко. 2019. С. 421-427.
9. Малкина-Пых И.Г. Исследование влияния индивидуально-психологических характеристик на результаты коррекции пищевого поведения и алиментарного ожирения // Сибирский психологический журнал. – 2007. – № 30. – С. 90–94.
10. Brytek-Matera A., Schiltz L. Comparative structural study of the configuration of coping strategies among female patients with eating disorders and a non-clinical control group // Psychiatria Danubina. – 2013. – Vol. 25. – No. 4. – P. 359–365.